Правовые позиции Пленума Верховного Суда РФ об изменении категории преступления на менее тяжкую (ч. 6 ст. 15 УК РФ)
В России при принятии УК 1996 г. также была разработана и законодательно закреплена классификация преступлений на четыре группы: преступления небольшой тяжести, преступления средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие преступления (ст. 15 УК РФ). В основу данной классификации были положены характер и степень общественной опасности преступления, которые были соотнесены с определенной формой вины (умыслом и/или неосторожностью) и максимальным сроком наказания в виде лишения свободы, предусмотренного в санкции статьи Особенной части УК РФ за совершение преступления. По первоначальной идее законодателя, данная классификация должна была иметь объективный характер и не зависеть от судейского усмотрения. Отнесение преступления к той или иной категории преступления влияло на решение многих уголовно-правовых вопросов: определяло наказуемость приготовления к преступлению (приготовление влечет уголовную ответственность только при подготовке к тяжкому или особо тяжкому преступлению); учитывалось при определении рецидива преступлений; имело значение для освобождения от уголовной ответственности и наказания; определяло сроки давности привлечения к уголовной ответственности и исполнения обвинительного приговора суда и т.д.
Вместе с тем, степень общественной опасности преступлений даже внутри одной категории могла существенно различаться. Поэтому при рассмотрении конкретного уголовного дела суд был обязан уточнять фактическую общественную опасность преступления, представленного ему на рассмотрение. Эта обязанность вытекала из общих начал назначения наказания (ст. 60 УК РФ) и принципа индивидуализации уголовной ответственности. Учитывая, например, смягчающие обстоятельства, перечень которых приведен в ст. 61 УК РФ и является открытым, суд мог назначить наказание ближе к минимальной границе санкции статьи Особенной части УК РФ, либо даже выйти за эту минимальную границу или назначить более мягкое наказание, чем предусмотрено за данное преступление законом. В этих случаях суд был связан лишь минимальным размером наказания, предусмотренного Общей частью УК РФ для соответствующего вида наказания.
Например, за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего (ч. 4 ст. 111 УК РФ), в законе предусмотрено лишение свободы на срок до 15 лет с ограничением свободы на срок до 2 лет либо без такового. Законодатель оценил данное преступление как особо тяжкое, однако суд в конкретных обстоятельствах может назначить подсудимому 3, 5 или 10 лет лишения свободы, что может быть соотнесено с тремя менее опасными категориями преступлений (соответственно – преступлениями небольшой, средней тяжести или тяжкими). Иными словами, оценка судом действительной тяжести преступления может существенно отличаться от законодательной оценки некоего «типового» преступления и, по существу, свидетельствовать об отнесении конкретного преступления к группе преступлений иной категории (если суд назначает наказание в пределах предыдущей категории преступлений).
Федеральным законом от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ в Уголовный кодекс РФ была введена ч. 6 ст. 15, предоставившая судам, наряду с обязанностью уточнять (без изменения законодательно установленной категории) степень общественной опасности конкретного преступления, представленного им на рассмотрение, также право по своему усмотрению изменять категорию преступления на менее тяжкую.
Это решение вызвало серьезную критику со стороны ученых[1] и повлекло существенные проблемы применения новой нормы на практике. Суды столкнулись с множеством вопросов, не решенных законодателем: что следует понимать под фактическими обстоятельствами, которые суд должен учитывать при изменении категории преступления; допустимо ли изменение категории преступления в рамках особого порядка судебного разбирательства, при котором фактические обстоятельства судом не исследуются, а личность подсудимого исследуется только в той мере, какая необходима для назначения наказания; возможен ли учет одних и тех же смягчающих обстоятельств дважды – при назначении наказания и изменении категории преступления; возможно ли одновременное изменение категории преступления и назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено законом, либо условное осуждение, и чисто технически – в какой момент судебного разбирательства необходимо рассматривать вопрос об изменении категории преступления? Часть судей вопрос об изменении категории преступления решали до назначения подсудимому наказания[2] в силу ч. 1 ст. 299 УПК РФ «Вопросы, разрешаемые судом при постановлении приговора», игнорируя положения ч. 6 ст. 15 УК РФ, согласно которым изменение категории преступления на менее тяжкую возможно только после назначения наказания, причем определенного в установленных законодателем пределах. Возникал главный вопрос – о правовых последствиях изменения категории преступления. В литературе обоснованно отмечалось, что решение законодателя о введении ч. 6 ст. 15 УК РФ «не отвечает в полной мере требованиям системности уголовного права и без дополнительного судебного толкования может затруднить деятельность судей при принятии решений по уголовным делам»[3].
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 мая 2018 г. № 10 «О практике применения судами положений части 6 статьи 15 Уголовного кодекса Российской Федерации»[4] стало первым актом толкования высшей судебной инстанции, специально посвященным указанным проблемам.
При представлении проекта данного постановления Пленуму Верховного Суда РФ 24 апреля 2018 г. судья Верховного Суда РФ Т.А. Ермолаева сообщила, что на практике изменение категории преступления на менее тяжкую осуществляется крайне редко. Согласно приведенным ею данным, в 2016 г. изменение категории было предпринято в отношении только 2 060 осужденных, в 2017 г. – 1 851 осужденного, что составляет около 0,5% от общего числа лиц, осужденных за совершение преступлений средней тяжести, тяжких и особо тяжких преступлений. При этом половина случаев, по которым была изменена категория преступлений, приходится на долю лиц, совершивших преступления против собственности[5]. Такое редкое применение ч. 6 ст. 15 УК, по-видимому, связано с отсутствием у правоприменителя точного представления об основаниях, условиях и правовых последствиях изменения категории преступления.
Пленум Верховного Суда обратил внимание судов на то, что изменение категории преступления на менее тяжкую в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ «позволяет обеспечить индивидуализацию ответственности осужденного за содеянное и является реализацией закрепленных в статьях 6 и 7 УК РФ принципов справедливости и гуманизма» (абз. 1 п. 1 постановления).
На самом деле, принцип гуманизма, закрепленный в ст. 7 УК РФ, наряду с провозглашением обеспечения безопасности человека, устанавливает запрет на причинение наказанием и иными мерами уголовно-правового характера физических страданий или унижение человеческого достоинства. В таком контексте данный принцип имеет достаточно отдаленное отношение к изменению категории преступления. Принцип справедливости (ст. 6 УК РФ) также имеет ограниченное содержание и предполагает, что наказание и иные меры уголовно-правового характера должны соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. Иными словами, принцип справедливости означает справедливость назначаемого наказания и к последующему изменению категории преступления отношения не имеет. Изменение категории преступления не связано и с индивидуализацией уголовной ответственности, а связано с иной оценкой общественной опасности преступления, даваемой судом, по сравнению с законодательной оценкой.
Принятым постановлением часть вопросов, вызывавших трудности у правоприменителя, была решена, и в этом безусловное достоинство изданного акта.
Например, Пленум указал, что под фактическими обстоятельствами необходимо понимать такие обстоятельства совершенного преступления, которые «свидетельствуют о меньшей степени его общественной опасности» (п. 2) (выделено мной. – Н.К.). К таким обстоятельствам относятся способ совершения преступления, степень реализации преступных намерений, роль подсудимого в преступлении, вид умысла либо вид неосторожности, мотив и цель совершения деяния, характер и размер наступивших последствий и др.
Пленум посчитал возможным двойной учет смягчающих обстоятельств, указав, кроме того, что в случаях, когда судом в качестве смягчающих признаны обстоятельства, не предусмотренные ч. 1 ст. 61 УК РФ (поскольку перечень смягчающих обстоятельств открыт), они также учитываются судом при изменении категории преступления на менее тяжкую (п. 3 постановления).
Что касается отягчающих обстоятельств, то требование закона об их отсутствии не означает, что таковых не должно быть в принципе. Если соответствующее отягчающее обстоятельство предусмотрено в качестве признака основного или квалифицированного состава (т.е. включено в понятие преступления), то наличие такого признака не препятствует изменению категории на менее тяжкую (абз. 2 п. 4 постановления).
Пленум разрешил проблему, связанную с определением стадии, на которой возможно принятие судом решения об изменении категории преступления. Согласно п. 5 рассматриваемого постановления, данное решение принимается: судом первой инстанции при вынесении обвинительного приговора по уголовному делу, рассмотренному как в общем, так и в особом порядке судебного разбирательства (гл. 40, 40.1 УПК РФ); судом апелляционной инстанции — при вынесении апелляционного приговора либо определения, постановления об изменении приговора суда первой инстанции; судом кассационной или надзорной инстанции при изменении приговора нижестоящего суда. Данное решение может быть принято и судом, разрешающим вопросы, связанные с исполнением приговора, если вследствие издания уголовного закона, имеющего обратную силу, наказание осужденному в соответствии с п. 13 ст. 397 УПК РФ смягчено до пределов, предусмотренных ч. 6 ст. 15 УК РФ. При этом в любом случае изменение категории преступления возможно только после того, как осужденному назначено наказание (п. 8 постановления).
Вместе с тем по ряду вопросов правовые позиции Пленума нельзя признать в полной мере обоснованными. Это в первую очередь касается отдельных правовых последствий изменения судом категории преступления.
В постановлении в качестве примеров названы 17 статей, для которых изменение судом категории преступления на менее тяжкую может иметь значение. Так, по мнению Пленума, такое изменение способно повлечь применение ст. 92 УК РФ «Освобождение от наказания несовершеннолетних» (п. 1 постановления). Однако освобождение от наказания на основании ч. 1 ст. 92 УК РФ осуществляется судом по преступлениям небольшой и средней тяжести, совершенным несовершеннолетними лицами, без назначения наказания, хотя и при постановлении обвинительного приговора суда. В данном случае уголовная ответственность исчерпывается самим фактом постановления в отношении несовершеннолетнего обвинительного приговора. Соответствующее разъяснение было дано Пленумом Верховного Суда РФ в п. 35 постановления от 11 февраля 2011 г. № 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних», согласно которому «при рассмотрении уголовного дела о преступлении небольшой или средней тяжести суд вправе, постановив обвинительный приговор, освободить несовершеннолетнего от наказания и применить к нему в силу части 1 статьи 92 УК РФ принудительные меры воспитательного воздействия. В таком случае на основании пункта 3 части 5 статьи 302 УПК РФ суд постановляет обвинительный приговор без назначения наказания».
Вместе с тем, в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ суд должен вначале назначить подсудимому наказание, причем в установленных уголовным законом пределах, а только затем вправе изменить категорию преступления на менее тяжкую. Следовательно, изменение категории невозможно в случаях, когда обвинительный приговор на основании п. 3 ч. 5 ст. 302 УПК РФ постановляется без назначения наказания.
Назначение наказания несовершеннолетнему за совершение тяжкого преступления с последующим изменением категории преступления на категорию преступлений средней тяжести и последующим освобождением лица от наказания на основании ч. 1 ст. 92 УК РФ будет означать, что суд, признав необходимым воздействие на несовершеннолетнего посредством применения наказания (а согласно п. 4 ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть приговора должна содержать мотивы решения всех вопросов, относящихся к назначению наказания) для достижения целей восстановления социальной справедливости, исправления и предупреждения новых преступлений, провозглашенных в ч. 2 ст. 43 УК РФ, своим последующим актом, изменив категорию преступления, решает, что в назначенном наказании вообще-то нет необходимости и что исправление несовершеннолетнего возможно путем применения к нему только принудительных мер воспитательного воздействия. Возникает вопрос: что же принципиально изменилось в судебной оценке деяния и подсудимого? При том, что все необходимые фактические обстоятельства судом уже были учтены при назначении наказания, и ничего нового суд не исследует.
Кроме того, недопустимо реализовывать положения ч. 1 ст. 92 УК РФ в разных процессуальных формах: в случае, когда суд решает изменить категорию преступления (с тяжкого преступления на преступление средней тяжести), он постановляет обвинительный приговор с назначением наказания, а в иных случаях (при совершении преступлений небольшой или средней тяжести, предусмотренном в ч. 1 ст. 92 УК РФ) – без его назначения. Поддержание единообразия судебной практики приведет к ситуации, при которой во всех случаях освобождения от наказания на основании ч. 1 ст. 92 УК, т.е. и при отсутствии необходимости изменения категории преступления на менее тяжкую, суды будут вынуждены прежде, чем освободить несовершеннолетнего от наказания с применением мер воспитательного воздействия, такое наказание назначать – вопреки логике и здравому смыслу. Включив без каких-либо оговорок ст. 92 УК РФ в перечень статей, для которых имеет значение изменение категории преступления, Пленум тем самым сориентировал суды на назначение наказания во всех случаях применения ч. 1 ст. 92 УК[6].
Говоря о правовых последствиях изменения категории преступления на менее тяжкую, Пленум, помимо ст. 92 УК РФ, в п. 1 постановления называет еще две статьи – ст. 75 УК РФ «Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием» и ст. 76 УК РФ «Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим». В дополнение к этому в п. 10 постановления разъяснено, что решение суда об изменении категории преступления с тяжкого на преступление средней тяжести позволяет суду при наличии оснований, предусмотренных ст. 75 и 76 УК РФ, освободить осужденного от отбывания назначенного наказания. Пленум, таким образом, не видит никакого препятствия для применения названных статей в случае изменения категории преступления на менее тяжкую, хотя в обеих указанных статьях прямо говорится об освобождении именно от уголовной ответственности, а не от наказания. Эта позиция Пленума не является новой и была сформулирована в постановлении от 27 июня 2013 г. № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности» (п. 26). Однако она вызвала серьезную критику юридической общественности, отмечавшей, что уголовному праву неизвестны такие основания освобождения от наказания, как деятельное раскаяние и примирение с потерпевшим[7]. Спустя три года спорное положение было исключено. В связи с этим возврат к прежней, весьма спорной, позиции в рассматриваемом постановлении 2018 г. вызывает удивление и требует отдельного рассмотрения.
Как уже отмечалось, в ст. 75 и 76 УК РФ предусмотрены виды освобождения не от наказания, а от уголовной ответственности. Институты освобождения от уголовной ответственности и освобождения от наказания имеют самостоятельный характер и разграничены законодателем соответственно в главах 11 и 12 УК РФ. В первом случае – при освобождении от уголовной ответственности – обвиняемое лицо освобождается от постановления в отношении него обвинительного приговора суда, в силу чего такое освобождение возможно на досудебной стадии дознавателем с согласия прокурора или следователем с согласия руководителя следственного органа. В ранее упомянутом постановлении Пленума «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности» 2013 г. обращено внимание судов на то, что «освобождение от уголовной ответственности является отказом государства от ее реализации в отношении лица, совершившего преступление (в частности, от осуждения и наказания такого лица)» (п. 1) (выделено мной. – Н.К.).
В случае постановления судом обвинительного приговора в дальнейшем возможно освобождение лишь от наказания, но не от уголовной ответственности, поскольку уголовная ответственность уже реализуется. Постановление обвинительного приговора, вступившего в законную силу, представляет собой первый этап реализации уголовной ответственности. Именно в обвинительном приговоре судом устанавливается наличие основания уголовной ответственности, отвергается презумпция невиновности (ст. 49 Конституции РФ), выражается отрицательная оценка государством деяния и субъекта, его совершившего. Более того, в алгоритме, предусмотренном ч. 6 ст. 15 УК РФ, уголовная ответственность будет уже реализована не только в обвинительном приговоре суда, но и в назначенном наказании. Таким образом, при изменении категории преступления на менее тяжкую об освобождении от уголовной ответственности речи быть не может.
Понимая это и следуя своим прежним указаниям судам, Пленум предлагает другое решение: освобождать осужденного от наказания, хотя и по основаниям, предусмотренным Уголовным кодексом для освобождения от уголовной ответственности. В качестве обоснования данного решения при представлении проекта обсуждаемого постановления в Верховном Суде была приведена ситуация, сложившаяся со ст. 78 УК РФ и ч. 8 ст. 302 УПК РФ. Согласно ч. 8 ст. 302 УПК РФ и с учетом ее конституционно-правового смысла[8] при истечении давности уголовного преследования и несогласии обвиняемого с освобождением от уголовной ответственности по нереабилитирующему основанию дело должно рассматриваться в обычном порядке, и если суд постановляет обвинительный приговор, то осужденный освобождается от наказания – в связи с давностью уголовного преследования (несмотря на то, что такого основания освобождения от наказания в уголовном законе не предусмотрено).
Вместе с тем, Конституционный Суд РФ указал, что «положения части 8 статьи 302 УПК РФ распространяются исключительно на случаи, когда прекращение уголовного дела в связи с истечением сроков давности … невозможно в силу части 2 статьи 27 УПК РФ, не допускающей прекращение уголовного преследования по данному основанию, если обвиняемый (подсудимый) против этого возражает (выделено мной. – Н.К.)»[9]. УПК РФ, фактически вводя новое (не известное Уголовному кодексу) основание освобождения от наказания – истечение сроков давности уголовного преследования, делает это вынужденно, восполняя пробел, имеющийся в уголовном законе, не подменяя и не отменяя собой последний, распространяя положение ч. 8 ст. 302 УПК РФ на исключительный случай в целях реализации конституционного права гражданина на судебную защиту. Коллизия двух правовых норм, одна из которых предписывает во всех случаях освобождения от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям получать на такое освобождение согласие обвиняемого лица, а другая, столь же императивно, требует от суда прекращать уголовное дело (уголовное преследование в отношении конкретного лица) в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности, никаким иным образом разрешена быть не может. Судебная защита обвиняемого в подобных случаях может быть обеспечена только путем проведения полноценного судебного разбирательства. И в данном случае законодателем принято совершенно обоснованное и единственно возможное при сложившейся коллизии решение, направленное на защиту лиц, обвиняемых в совершении преступления и которым должно быть обеспечено конституционное право всеми возможными законными способами добиваться своего оправдания.
Что же касается освобождения от наказания на основании статей 75 и 76 УК РФ, то здесь ситуация качественно иная. Применительно к этим статьям нельзя говорить о какой-либо коллизии, рассмотренной выше и требующей такого исключительного, осуществляемого вопреки обратным законодательным предписаниям, разрешения. Неприменение указанных статей к осужденным, которым назначено наказание и изменена категория преступления на менее тяжкую, никоим образом не нарушает их конституционные или другие законные права и интересы. Освобождение этих лиц от наказания возможно по другим основаниям, предусмотренным уголовным законом. Деятельное раскаяние лица и его примирение с потерпевшим суд будет обязан учесть при назначении наказания подсудимому в качестве смягчающих обстоятельств. Иными словами, усилия виновного лица по заглаживанию причиненного совершением преступления вреда не будут оставлены без внимания и надлежащей оценки со стороны суда.
Напротив, освобождение от наказания осужденных на основании ст. 75 и 76 УК РФ является прямой аналогией закона, которая запрещена ч. 2 ст. 3 УК РФ. Уголовному кодексу неизвестны институты освобождения от наказания в связи с деятельным раскаянием или в связи с примирением с потерпевшим. Изменение категории преступления на менее тяжкую не должно создавать ситуации, при которых правоприменитель, подменяя собой законодателя, создает новые уголовно-правовые нормы. Следует учитывать и то обстоятельство, что основанием применения статей 75 и 76 УК РФ является утрата лицом, совершившим преступления, его прежней общественной опасности (см. ч. 1 ст. 75 УК РФ), а категория преступления изменяется судом при констатации меньшей степени общественной опасности преступления по сравнению с его законодательной оценкой. Таким образом, само по себе снижение категории преступления судом не является единственным условием применения ст. 75 и 76 УК РФ. Кроме того, в уголовно-процессуальном законодательстве абсолютно отсутствуют нормы, которые позволяли бы процессуально оформлять данное решение (в отличие от освобождения от наказания в связи с истечением срока давности уголовного преследования на основании ч. 8 ст. 302 УПК РФ). На каком основании суды станут освобождать от наказания осужденных, которым будет изменена категории преступления, в связи с деятельным раскаянием или в связи с примирением с потерпевшим и в какой процессуальной форме, остается непонятным.
Анализ правовых позиций Пленума Верховного Суда РФ, сформулированных в рассматриваемом постановлении, позволяет сделать вывод о спорности отдельных таких положений, относящихся главным образом к характеристике правовых последствий изменения судом категории преступления на менее тяжкую. Актами судебного толкования, каковыми являются постановления Пленума Верховного Суда РФ, не могут создаваться новые уголовно-правовые нормы и произвольно расширяться границы судейского усмотрения. В то же время многие сложные вопросы, связанные с изменением судами категории преступления на менее тяжкую, в изданном постановлении нашли свою адекватное разрешение, что не может не заслуживать поддержки.
[1] См., например: Малков В.П. Право суда на изменение категории преступления // Законность. 2013. № 11. С. 36-39; Долотов Р.О. Уголовно-правовые последствия изменения судом категории преступления // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2015. № 6. С. 31-38; Павлова Е.Ю. Освобождение от уголовной ответственности при изменении судом категории преступления // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. 2014. № 5. С. 105-111.
[2] См., например: Постановление Ивантеевского городского суда Московской области от 11 ноября 2013 г. по делу № 1-139/2013. [Электронный ресурс]: URL: https://rospravosudie.com/court-ivanteevskij-gorodskoj-sud-moskovskaya-oblast-s/act-441735905/.
[3] Кадников Н.Г., Дайшутов М.М. К вопросу о категоризации преступлений в Уголовном кодексе Российской Федерации // Общество и право. 2015. № 3. С. 57.
[4] Бюллетень Верховного Суда РФ. 2018. № 7.
[5] Видео заседания Пленума Верховного Суда РФ 24 апреля 2018 г. [Электронный ресурс]: https://www.youtube.com/watch?v=f9inIqL-RQU
[6] Подобная практика, правда, существовала и до издания рассматриваемого постановления и вопреки постановлению Пленума от 11 февраля 2011 г. Так, в 2012 г. Гулькевичский районный суд Краснодарского края осудил Шевырева и двух несовершеннолетних лиц за кражу, совершенную группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в помещение. Обоим несовершеннолетним было назначено наказание в виде одного года лишения свободы условно с испытательным сроком на 6 месяцев, после чего на основании ч. 1 ст. 92 УК как совершивших преступление средней тяжести суд их освободил от наказания, применив принудительные меры воспитательного воздействия в виде передачи под надзор родителей (см.: приговор по делу 1- 179/2012 от 27 июня 2012 г. // https://rospravosudie.com/court-gulkevichskij-rajonnyj-sud-krasnodarskij-kraj-s/act-105986107/).
[7] См., например: Звечаровский И.Э. О чем не сказал Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 27 июня 2013 г. № 19 // Российский следователь. 2014. № 7. С. 35 –38; Иванов А.Л. Рекомендации Пленума Верховного Суда РФ о применении ч. 6 ст. 15 УК // Законность. 2014. № 8. С. 39–40.
[8] См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 02.03.2017 г. № 4-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 3 части первой статьи 24, пункта 1 статьи 254 и части восьмой статьи 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан В.Ю. Глазкова и В.Н. Степанова».
[9] Постановление Конституционного Суда РФ от 02.03.2017 г. № 4-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 3 части первой статьи 24, пункта 1 статьи 254 и части восьмой статьи 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан В.Ю. Глазкова и В.Н. Степанова» // СПС «КонсультантПлюс».
Свежие комментарии