Автономия уголовного права по делам несовершеннолетних: между закреплением и ослаблением

Несколько лет назад профессор Ренукси написал статью, озаглавленную «Уголовное право по делам несовершеннолетних между прошлым и будущим»[1], в которой рассмотрел изменения, происходящие в этой области, и будущие перспективы развития. После этого исследования реформы в данной области уголовного права продолжились и даже ускорились. После принятия закона от 9 сентября 2002 года ордонанс от 1945 года был 10 раз изменен в течение 12 лет. Итак, воспользовавшись затишьем (относительным) в связи с избирательной кампанией, мы можем попытаться измерить степень потрясений в этой области, особенно с 2002 года.

Эта затея представляется еще более необходимой, чем когда-либо, поскольку философия, вытекающая из ордонанса от 2 февраля 1945, кажется, выдыхается, хотя четкие линии эволюции (революции?) не прослеживаются. Конечно, как мы знаем, система ювенальной юстиции была подвержена в последние годы некоторым ужесточениям уголовного правосудия, особенно по процессуальным вопросам. Но в то же время автономия уголовного права по делам несовершеннолетних стала предметом конституционного признания, регулирующего или ограничивающего тенденцию ощутимую, а иногда и отчетливо видимую: речь идет о приравнивании уголовного судопроизводства по делам несовершеннолетних к совершеннолетним.

Здесь поработала комиссия Варинар (la Commission Varinard), ответственная за рассмотрение предложений по всеобъемлющей реформе системы ювенальной юстиции[2], некоторые из которых недавно были включены в Закон от 10 августа 2011 года[3], в преддверии принятия возможного кодекса о правосудии по уголовным делам несовершеннолетних.

В сложном и разнообразном контексте представляется также необходимым определить изменения в уголовном праве по делам несовершеннолетних, прошлые и будущие, через призму принципа автономности уголовного права по делам несовершеннолетних[4], определенного Конституционным советом в своем решении от 29 августа 2002[5], которому он придал конституционную ценность. В своем решении от 29 августа 2002 года Конституционный Совет возвел в ранг основополагающего принципа, признаваемого законодательством Республики, два правила, которые могут быть сгруппированы в соответствии с идеей автономности уголовного права по делам несовершеннолетних. Итак, Совет указал, что «уголовная ответственность несовершеннолетних должна быть уменьшена в связи с возрастом» и что «реакция органов государственной власти на правонарушение, совершенное несовершеннолетним, должна настолько, насколько это возможно, апеллировать к воспитательным и моральным мерам, которые соответствуют их возрасту и личности, и что вынесение судебного постановления должно быть сделано специализированными судами или в рамках соответствующих судебных процедур».

Таким образом, не без некоторого раздвоения, эта автономия сегодня оказывается закреплённой содержательно, но ослабленной процессуально.

I – Закрепление содержательной автономии в уголовном праве по делам несовершеннолетних

 

Содержательная автономия уголовного права по делам несовершеннолетних была закреплена Конституционным советом в двух аспектах: смягчение ответственности и меры наказания.

A – Смягчение ответственности несовершеннолетних

Принцип смягчения ответственности. Смягчение уголовной ответственности несовершеннолетних – это принцип, имеющий конституционную ценность.

Отмечу, что идея эта не нова, поскольку она следует из фундаментальной связи между сознанием (вменяемостью) и ответственностью; именно она предопределяет то, что отсутствие осознанности в действиях исключает любую ответственность детей (статья 122-8 Уголовного кодекса), и что пороги ответственности возрастают в зависимости от возраста несовершеннолетних. В настоящее время реализация этой идеи обязательна для законодателя как следствие объясняется критики Конституционного совета (например, его решение от 10 марта 2011 года о предусмотренном законопроектом направления и программирования для внутренней безопасности (LOPPSI 2) применении минимальных наказаний к несовершеннолетним, совершившим первый раз преступления)..

Возрастные пороги

 

Принимая во внимание решение по делу Laboube 13 декабря 1956[6], статья 122-8 Уголовного кодекса закрепляет, что несовершеннолетние, способные к осознанности своих действий, привлекаются к уголовной ответственности. Но их ответственность градуируется в зависимости от близости к совершеннолетию; таким образом, существуют пороги ответственности, которым соответствуют специфические режимы как с точки зрения применяемых мер, так и используемой процедуры. Вопрос о порогах ответственности, однако, очень чувствительный, и связан с нахождением баланса между обязательствами установить минимальный возраст, исходя из которого лицо может быть привлечено к ответственности в соответствии с Конвенцией о правах ребенка (статья 40-3), и стремлением приравнять лиц в возрасте 16-18 лет к совершеннолетним. Между этими двумя противоположными точками Комиссия Варинар (La Commission Varinard) предложила установить 12 летний порог в качестве минимального возраста, начиная с которого несовершеннолетний может привлекаться к уголовной ответственности (в то время как сейчас порог осознанности наступает в возрасте около 7 лет, в зависимости от ребенка); впоследствии проект кодекса о правосудии по уголовным делам несовершеннолетних предлагал установить 13-ти летний порог наступления уголовной ответственности. В ожидании реформы по этому вопросу все равно надо отметить, что происходит ужесточение подхода к несовершеннолетним в возрасте 16-18 лет. Таким образом, передача дела в трибунал по делам несовершеннолетних обязательна тогда, когда за правонарушение может наступить наказание в виде лишения свободы на срок не менее 7 лет (статья 8 Закона от 9 сентября 2002 года); также является обязательным направление дела в исправительный трибунал, если несовершеннолетний повторно совершил правонарушение, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы сроком не менее 3 лет (статья 24-1 закона от 10 августа 2011).

B – Возможные меры наказания

 

Принцип приоритета воспитания перед наказанием. В своей сущности приоритет воспитания перед наказанием означает несовместимость между воспитательными и репрессивными мерами наказания и, как правило, первое преобладает над вторым. До решения от 29 августа 2002 года закрепления этого принципа не было, и он вытекал из субсидиарного характера наказаний по отношению к воспитательным мерам, предусмотренным статьей 2 ордонанса 1945 года. Но когда Конституционный совет отметил, что «реакция органов государственной власти на правонарушение, совершенное несовершеннолетним, должна настолько, насколько это возможно, апеллировать к воспитательным и моральным мерам», то тем самым он придал этому принципу новую юридическую силу.

По крайней мере, кроме смягчения ответственности, о которой упоминалось выше, именно этот принцип привел к критике минимальных наказаний для несовершеннолетних правонарушителей. Вполне вероятно также, что принцип, который предполагает полную оценку личности несовершеннолетних, утвержденный статьей 5-1 в 1945 году, а также закрепленный в законе от 10 августа 2011 года, привел в том же законе к созданию единого досье личности, содержащего все данные, относящиеся к личности несовершеннолетнего в связи с различными этапами судебного следствия, как в гражданском, так и в уголовном контекстах.

Закрепление принципа приоритета воспитания перед наказанием сопровождалось между тем скромной реализацией этого принципа на протяжении последних лет. На практике примеры сочетания воспитательных и репрессивных мерами умножились; к изначально имевшемуся оставлению на свободе, но под надзором, прибавилось условное осуждение с установлением испытательного срока, который может быть соединено с помещением в закрытый воспитательный центр (закон от 9 сентября 2002 года).

Разнообразие мер наказания.

 

Ключевой особенностью уголовного права по делам несовершеннолетних является разнообразие мер наказаний, которые им могут быть назначены в зависимости от возраста: воспитательные меры, начиная с порога осознанности, воспитательные санкции, начиная с 10 лет, и наложение наказаний на несовершеннолетних, начиная с 13 лет. Говоря о воспитательных мерах, современный законодатель не оспаривает ни принципа самого по себе, ни их разнообразия; он даже расширил список (официальное предупреждение, меры по организации ежедневных занятий (mesure d’activité de jour[7])). Что касается воспитательных санкций, введенных законом от 9 сентября 2002 года и разработанных в качестве промежуточных мер между воспитательными и карательными мерами, первоначально имели место вполне обоснованные опасения, связанные с обходом правила о запрете наказаний ниже возраста 13 лет, поскольку первые воспитательные санкции очень походили на наказания (конфискация, гражданские учебные курсы, запрет появляться в некоторых местах) или на порядок исполнения наказаний (запрет встречаться с жертвой или соучастником правонарушения). Но с 2002 года перечень воспитательных санкций вырос, сконцентрировавшись вокруг воспитательных мер (закон от 5 марта 2007 года[8]: помещение в учебное заведение в режиме интерната, помещение в центр для воспитательной работы, официальное предупреждение, исполнение учебных работ; закон от 14 марта 2001 года[9]: комендантский час). Наконец, что касается уменьшения наказаний, то здесь не было значительных изменений после недавних реформ, хотя появились обстоятельства, при которых уменьшение наказаний может не применяться или даже замениться увеличением в соответствии с законами от 5 марта и 10 августа 2007 года. Так, минимальные наказания были установлены для несовершеннолетних рецидивистов, однако законное уменьшение применяется также и к минимальным наказаниям, а Конституционный совет заблокировал применение к несовершеннолетним, совершим преступление первый раз, минимальных наказаний. Автономия в настоящее время распространяется и на пенитенциарные дисциплинарные взыскания (декреты от 9 и 11 мая 2007 года[10]), а также на условия содержания под стражей несовершеннолетних с созданием в 2002 году тюрьмы для несовершеннолетних, которые постепенно заменят специализированные отделы в тюрьмах.

Наконец, содержательная автономия уголовного права по делам несовершеннолетних, совершивших уголовное правонарушение, не была принципиально изменена в результате последних реформ, и конституционное признание наделило материальное уголовное право в целом защитной рамкой, которая отличается от процессуальной автономии в уголовном праве по делам несовершеннолетних.

II – Ослабление процедурной автономии уголовного права по делам несовершеннолетних

В его процессуальном измерении принцип автономии уголовного права по делам несовершеннолетних содержит два альтернативных правила, введенных Конституционным советом, которые на практике часто совмещаются: индивидуализация подсудности и адаптация процедур. Тем не менее, наблюдается явное ослабление автономии в этих двух моментах.

A – Специализированная юрисдикция

Специализированная юрисдикция является относительно новым требованием в уголовном праве по делам несовершеннолетних (впервые упомянута в законе от 22 июля 1912 года, но введена лишь сегодня). Таким образом, правонарушения, совершенные несовершеннолетними, в основном рассматриваются судьей по делам несовершеннолетних или трибуналом по делам несовершеннолетних. Однако имело место значительное ослабление этой специализации.

Создание неспециализированных судов. Наиболее яркой из этой тенденции является создание неспециализированных судов для рассмотрения правонарушений, совершенных несовершеннолетними. По правде говоря, это явление не такое новое, как кажется на первый взгляд, поскольку создание суда присяжных по делам несовершеннолетних, являющего судом общей юрисдикции по уголовным делам, а не особым, датируется 1951 годом. Речь идет именно об общей юрисдикции, поскольку суд присяжных по делам несовершеннолетних обладает компетенцией судить помимо несовершеннолетних в возрасте от 16 до 18 лет также и совершеннолетних соучастников правонарушения, а также если факты указывают на продолжение совершения несовершеннолетним правонарушения и после его совершеннолетия. Конечно, другие суды общей юрисдикции могут вынужденно рассматривать дела судить несовершеннолетних (судья свободы и содержания под стражей, следственная палата, Кассационный суд, мировой суд и вскоре полицейский трибунал). Однако законом от 10 августа 2011 года законодатель создал исправительный трибунал по делам несовершеннолетних, следуя (частично) рекомендациям Комиссии Варинара (la commission Varinard). Этот суд, состоящий из профессиональных судей под председательством судьи по делам несовершеннолетних, может рассматривать дела несовершеннолетних рецидивистов в возрасте от 16 до 18 лет, когда возможное наказание выше или равно 3 годам лишения свободы; он также имеет полномочия рассматривать дела совершеннолетних соучастников, или когда факты указывают на то, что правонарушение было совершенно «несовершеннолетним» и продолжалось после его совершеннолетия. Здесь идет речь об отличительной новизне, так как это суд отныне заменяет, в своей ограниченной компетенции, специализированные суды по делам несовершеннолетних; в сущности, как это предусмотрено в статье 24-1 Ордонанса, обращение к этому суду является обязательным. Уменьшение специализированной юрисдикции здесь очевидно.

Преобразование специализированных судов. Другое изменение не такое значительное, но очевидное, имело место внутри специализированных судов. Изначально, в 1945 году, полномочия судьи по делам несовершеннолетних были основой всей системы ювенальной юстиции, и трибунал по делам несовершеннолетних обладал только остаточными полномочиями. Но из-за своего рода смутного страха перед милосердием судьи по делам несовершеннолетних законодатель предпринял ряд мер, чтобы ограничить полномочия судьи по делам несовершеннолетних в пользу трибунала по делам несовершеннолетних. Таким образом, судья по делам несовершеннолетних не может рассматривать дела несовершеннолетних в возрасте от 16 до 18 лет, совершивших преступления, за которые предусматривается наказание, по крайней мере, в 7 лет лишения свободы (статья 8 Закона от 9 сентября 2002 г.). Равным образом судья по делам несовершеннолетних не может больше назначать наказание в виде предупреждения (выговора) или передачи под опеку родителям или родственникам одного и того же несовершеннолетнего на срок до года за идентичное или аналогичное правонарушение (статья 8 Ордонанса 1945 года с изменениями, внесенными Законом от 5 марта 2007 года). Впрочем, чтобы смягчить эти новшества, законодатель позволил трибуналу по делам несовершеннолетних выносить официальное предупреждение, похожее на выговор, который судья по делам несовершеннолетних принимает в совещательной комнате.

B – Адаптация процесса

Адаптация процесса – это, без сомнения, тот аспект автономии, который полдвергся наибольшему ослаблению. Симптомы этого многочисленны и разнообразны, однако рассмотрим те, которые наиболее заметны.

Тенденция к уравниванию процесса в отношении несовершеннолетних с процессом в отношении совершеннолетних. Было время, когда уголовное право по делам несовершеннолетних вдохновляло уголовное право совершеннолетних; сегодня это скорее всего обратное явление. Так, сегодня можно отметить в уголовном праве по делам несовершеннолетних резкое ускорение процедур. Эта тенденция берет свое начало в 90-х годах и постепенно набрала силу в связи с принятием нескольких новых законов. Здесь можно упомянуть процедуру немедленного представления (présentation immédiate) (статья 14-2 ; Законов от 9 сентября 2002 г., от 5 марта 2007 г. и 10 августа 2011 г.), которая позволяет рассматривать дела о правонарушении несовершеннолетнего в очень короткий промежуток времени (10 дней); речь может даже идти о первом судебном заседании трибунала по делам несовершеннолетних, при условии, что исследование личности несовершеннолетнего было проведено не позднее чем за год до этого; несмотря на это существенное ограничение, данная процедура близка к процедуре немедленной доставки в суд (comparution immédiate).

В том же направлении закон от 10 августа 2011 г. позволил вызов несовершеннолетнего в судебные органы соответственно со статьей 390-1 Уголовно-процессуального кодекса, то есть в формах, близких к прямому вызову в суд (citation directe) (статья 8-3); конечно, чтобы избегнуть нового исправления Конституционным советом (так, как Конституционный совет исправил законопроект LOPPSI 2), законодатель ограничил этот способ вызова условиями, относящимися к возрасту несовершеннолетнего и к возможному наказанию, а также зарезервировал эту процедуру для несовершеннолетних, которые уже были привлечены к ответственности и при условии, что исследование личности несовершеннолетнего было проведено не позднее чем за год до этого. Тем не менее, ускорение процедуры здесь очень явственно. Можно также упомянуть применение к несовершеннолетним процедуры «штрафа по соглашению»[11] (composition pénale) (ст. 7-2, Законов от 5 марта 2007 года и 26 декабря 2011 г.), а также расширение применения условий предварительного заключения под стражу (ст. 11 Ордонанса от 1945 г.).

 

Принцип беспристрастности. Совокупная компетенция судьи по делам несовершеннолетних также претерпела значительные изменения как следствие совместного влияния европейской судебной практики (ЕСПЧ, Adamkiewicz c/ Pologne du 2 mars 2010[12]) и двух решений Конституционного совета (Конституционный совет, 8 июля и 4 августа 2011 г.), вледствие которых была проведена законодательная реформа (закон от 26 декабря 2011 г.). Ссылаясь на параграф 1 статьи 6 Европейской Конвенции и на принцип функциональной, или объективной, беспристрастности, Европейский суд по правам человека вынес решение по делу Adamkiewicz, в котором указал, что судья по делам несовершеннолетних, который производил следствие, не может впоследствии председательствовать в трибунале по делам несовершеннолетних, так как он уже широко использовал свои следственные функции. Конституционный совет в контексте этого вопроса пошел гораздо дальше, установив, что судья по делам несовершеннолетним не может председательствовать в трибунале по делам несовершеннолетних, поскольку иначе это влечет неконституционность состава данного судебного органа. Законом от 26 декабря 2011 года законодатель восстановил состав трибунала по делам несовершеннолетних и решил, что начиная с 1-ого января 2013 года судья по делам несовершеннолетних, который направляет несовершеннолетнего в трибунал по делам несовершеннолетних или исправительный трибунал по делам несовершеннолетних, не может возглавлять этот судебный орган. На практике приходится «перебрасывать» судей по делам несовершеннолетних для того чтобы тот судья, который производил следствие, не председательствовал в судебных органах по делам несовершеннолетних. Тем не менее, это решение ведет к ослаблению одной из основных особенностей уголовного процесса в отношении несовершеннолетних.

В заключение отметим, что автономия уголовного права по делам несовершеннолетних сегодня, кажется, ослабляется. Закрепленная на наиболее высоком уровне и в целом сохранившаяся в материальном праве, она очень значительно ослаблена на процессуальном уровне. Глубокая реформа уголовного права несовершеннолетних нужнее, чем когда-либо, учитывая отсутствие ясности в Ордонансе 1945 года и, что более существенно, путаницу в обосновании ratio legis реакции, применимой к несовершеннолетним. Разработка Кодекса о ювенальной юстиции могла бы стать благоприятным моментом этой реформы, зафиксировав самостоятельным Кодексом автономию уголовного права несовершеннолетних.

[1] JF Renucci, Le droit pénal des mineurs, entre son passé et son avenir ; RSC 2000, p. 79 et s.

[2] Изменение системы ювенальной юстиции : между фундаментальными изменениями и разумными нововведениями, 70 предложений, Сообщение, переданное Министру юстиции в 2008 году, Французская документация. См.также. Ph. Bonfils, « Présentation des préconisations de la Commission Varinard de réforme de l’ordonnance de 1945 relative aux mineurs délinquants », AJPénal janvier 2009, p. 9 et s.

[3] Ph. Bonfils, La réforme du droit pénal des mineurs par la loi du 10 août 2011 », D. 2011 chron. p. 2286 et s.

[4] Об этом принципе см. Ph. Bonfils et A. Gouttenoire, Droit des mineurs, Précis Dalloz, n° 1237 et s.

[5] JO 10 sept. 2002, p. 14953 ; Gaz. Pal. 4-5 sept. 2002, p. 3, note J.-E. Schoettl.

[6] Crim. 13 déc. 1956, D. 1957. 349, note M. Patin.

[7] Участие несовершеннолетних в профессиональной и учебной деятельности, находящейся под контролем судебной защитой молодежи. http://droit-finances.commentcamarche.net/faq/4229-mesure-d-activite-de-jour-definition

[8] Ph. Bonfils, Les dispositions relatives au mineur dans la loi Prévention de la délinquance, D. 2007, p. 1027 et s.

[9] Ph. Bonfils, La loi LOPPSI 2 et le droit pénal des mineurs, D. 2011, chron. p. 1162 s.

[10] Cf. E. Gallardo, Le statut du mineur détenu, L’Harmattan, 2008, préf. Ph. Bonfils.

[11] Перевод Л. В. Головко, Альтернативы уголовному преследованию в современном мире.-СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2002. С. 113.

[12] CEDH, 2 mars 2010, D. 2010, p. 1324, note Ph. Bonfils.