Сериал о праймериз

Праймериз появились в Соединенных Штатах в конце девятнадцатого века. В то же самое время комиксы, публиковавшиеся в ежедневной американской бульварной прессе на funny pages, представляли собой своего рода жанровые зарисовки о жизни американского общества. Каждый день они давали читателям по новому эпизоду приключений, став с 1890 года в рамках техники comic strip некими фантастическими рассказами. По примеру этих comic strip праймериз «по-французски» уподобились еженедельному сериалу, который задал тон всей избирательной кампании.

С осени 2016 года не проходило и дня без добавления новой страницы к сценарию этого способа отбора кандидатов на президентские выборы 2017 г. Сериал прошел через все возможные жанры. Трагедии – когда встал вопрос о том, может и должен ли действующий Президент Республики (Франсуа Олланд) выдвигаться на праймериз «Прекрасного народного альянса», чтобы в конце-концов отказаться от выдвижения, уступив место Премьер-министру (Мануэлю Вальсу), который потом их бесславно проиграл. Комедии или даже фарса, когда неожиданный победитель праймериз зеленых (Янник Жадо) в конце-концов отказался баллотироваться, присоединившись к неожиданному победителю других праймериз левых сил (Бенуа Амону). Драмы – с победителем праймериз правых и центра (Франсуа Фийон), чья кандидатура, которой поначалу сулили победу на президентских выборах 2017 года, потом застопорилась, а главный проигравший (Ален Жюппе) был вынужден несколько раз повторять, что не станет кандидатом.

Ощущения зрителей сериала также изменялись по мере следования от одного эпизода к другому. В этом отношении то, как реагировали представители научной юридической доктрины, показательно в плане трансформации представлений в отношении праймериз. Став поначалу объектом любопытства, затем они стали вызывать явный скептицизм. По мнению некоторых конституционалистов, праймериз левых, организованные в 2011 году, подорвали авторитет Президента Республики и обусловили появление «фрондеров» в составе парламентского большинства в Национальном Собрании. Потом принцип праймериз стал вызывать почти религиозное воодушевление. Это увлечение, породившее обильную литературу в 2016 году, объясняется несколькими факторами: конституционным миметизмом (хотя сравнение в этой сфере требует осторожности, нужно отметить, что в Италии, Греции, Великобритании праймериз «обеспечивают» политическую ротацию); якобы «демократическим» характером этого способа отбора кандидатов (демократический прогресс, однако, ограничен внутренней демократией в политических партиях: вместе с тем избиратели и в правду выбирают своего кандидата и он совсем не обязательно является лидером партия); мирным разрешением вопроса о лидерстве в том или ином политическом лагере (победитель праймериз признается легитимным кандидатом); успехом предыдущих праймериз 2011 года (Франсуа Олланд, который выиграл социалистические праймериз, был избран на президентских выборах 2012 года). Кроме того, праймериз могли восполнить отсутствие харизматичного лидера, который в силу своих личных качеств был бы единодушно признан в своем политическом лагере.

Что касается их проведения, то праймериз стали успехом. Они помогли сделать более мирным отбор кандидатов в основных политических партиях, установив четкие правила и смоделировав процедуры, применяемые в ходе двухтурового голосования на президентских выборах. Тщательное правовое регулирование позволило организовать внимательный предварительный отбор и бесспорные выборы кандидатов. Однако было и много потенциальных рисков нарушения прав и свобод: использование политическими партиями избирательных списков, открытие иных мест голосования нежели места проведения «официальных» выборов, заведение досье на избирателей, финансирование праймериз … вот операции, которые могли бы бросить тень на успех этих праймериз. Говоря по справедливости, нужно признать высокое качество проведения праймериз. Потенциальные споры были отданы на откуп специальных инстанций. Верховный орган по проведению праймериз заранее регулировал возникающие вопросы, не ограничиваясь контролем за сбором подписей в поддержку кандидатов от правых и центра; он принял решение в противовес позиции председателя партии Республиканцев (Николя Саркози) о порядке голосования французов за пределами Франции; им также были установлены предельные расходов для кандидатов. В самом общем плане, распространение на кандидатов, участвующих в праймериз, избирательных правил, применяемых на президентских выборах (требование сбора подписей в свою поддержку, открытие избирательного счета, применение правила о справедливом освещении в СМИ) способствовало усилению легитимности праймериз, которые проводились в каждом политическом объединении.

Несмотря на неоспоримую популярность праймериз среди населения и СМИ (на праймериз правых и центра в первом туре проголосовало 4,29 миллиона избирателей в первом туре и 4,36 миллиона – во втором туре), нужно ли (пере)осмыслить праймериз в контексте неожиданных поворотов в развитии политической жизни?

С начала 2017 года, никто не говорит о необходимости закрепления праймериз в законодательстве (по примеру Аргентины) или в Конституции (по примеру Колумбии). Но некоторые задаются еще вопросом о целесообразности организации в будущем предварительного тура для участия в выборах. Ведь праймериз предстают ловушкой, которая блокирует любую возможность политических партий реагировать в случае становящегося очевидным провала на выборах или в случае, когда они сталкиваются с кандидатом, намеревающимся воспользоваться легитимностью части ситуативного избирательного корпуса, приписав ему политические, юридические и символические функции, которых у него нет. Победа кандидата, не участвовавшего ни в каких праймериз (Эммануэль Макрон), делает будущее этого способа отбора неопределенным. Но может ли Франция обойтись без них или по примеру других европейских демократий уже нет?

По этому вопросу см. подробно:

« Dossier. Actualité des primaires », Revue du droit public, n°3, 2017, p.505 et suivantes.